alexandradniprenko (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
alexandradniprenko) wrote2022-03-07 07:09 pm
alexandradniprenko) wrote2022-03-07 07:09 pm
Entry tags:
Что писали иностранцы о «языке московитов»?
Продолжаем тему «неславянского русского языка». Некоторые сторонники представлений о том, что с русским языком «что-то не так», славянскую сущность современного языка прямо не оспаривают; это — слишком уж очевидная для любого, кто дружит с логикой, нелепица. (Подробнее, здесь.) Вместо этого они пытаются доказать, что нынешний язык - "новодел".
ЧТО ТАКОЕ «СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК»?
Вот здесь, к примеру, утверждается, что народным языком России в не таком уж далеком прошлом был «отнюдь не славянский, а славяно-финский койне с большим тюркским и монгольским влиянием”, а современный русский якобы “является совершенно искусственным кабинетным изобретением, эдаким эсперанто”, созданным на основе смеси “народного койне” с церковнославянским. В окрестностях Москвы, по утверждению автора, “принятие славянского койне затянулось до петровских времен”. Об этом якобы сохранились и свидетельства иностранцев:
“В Парижском словаре московитов (1586) среди ВСЕГО СЛОВАРЯ народа московитов находим, как пишет И.С. Улуханов, лишь слова владыка и злат .
В дневнике-словаре англичанина Ричарда Джемса 1618-1619 их уже больше ЦЕЛЫХ 16 СЛОВ : благо, блажить, бранить, воскресенье, воскреснуть, враг, время, ладья, немощь, пещера, помощь, праздникъ, прапоръ, разробление, сладкий, храмъ .
В книге Грамматика языка московитов немецкого ученого и путешественника В. Лудольфа от 1696 СЛАВЯНСКИХ СЛОВ 41!
Причем, некоторые с огромным финским оканьем в приставках типа розсуждать .
Остальная устная лексика московитов в этих разговорниках финская и тюркская.»
Что ж, открываем этимологический словарь, и смотрим:
воскресенье — заимствовано из церковнославянского (воскресать — явно однокоренное);
владыка — заимствовано из церковнославянского;
праздный (праздник — производное от него) — заимствовано из церковнославянского;
благо́ – цслав. заимств., вместо исконнорусск. *бологъ.
время — заимств. из цслав. вместо *веремя,
храм — заимств. из цслав., ст.-слав. храмъ, при исконнорусск. хоромъ (см. хоро́мы).
и т.п.
ВСЕ перечисленные «славянские» слова «языка московитов» это — церковнославянизмы (читай — болгаризмы). В словах «благо», «блажить», «бранить» «владыка» «враг», «время», «злато» «праздник», «прапор», «сладкий», «храм» болгарское влияние видно из неполногласной формы. Можно сравнить их с украинским «боронити» (а также русское «оборонять»), «володар» (от «володіти», русское — «владеть»), «ворог» (в русском — архаизм), «солодкий» (в русском есть название растения «солодка»). «Прапор» есть и в украинском (точнее, сейчас оно только в украинском и имеется), также считается церковнославянизмом, в противоположность исконному восточнославянскому «поропор».
В словах «немощь», «пещера», «помощь» на болгарское происхождение «намекает» буква «щ» вместо исконного восточнославянского «ч». Сравним с выражением «мочи моей нет» и с названием реки «Печора», а также с украинским «помічник» («помощник»).
Приставка «раз» через «а» вместо исконного "роз" — тоже результат влияния церковнославянского.
Итак, на проверку оказывается, что речь идет не об абстрактном «славянском» отличающемся от «местного финно-угорского», а о церковнославянском, который, разумеется, не тождественен русскому (он же — «московитский») — восточнославянскому.
Забавно, что в той же статье, там, где речь заходит об украинском языке, автор прекрасно понимает, что имелось в прошлом под «славянским языком»:
«Мелетий Смотрицкий, белорусский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в 1619 году в Евье Граматiки словенскiя правильное синтагма , задолго до революционера в русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики российского языка, создавал научные основы языка русинов.
Как и в Грамматике Л.Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от нашего:
Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лсти. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовятъ здрады .
Ясно абсолютно, как и далее по его книге, что русским языком автор считает нынешний украинский язык, точнее тот русинский язык, который в его время был общим для белорусов и украинцев.»
Но, может, в упомянутых книгах славянские слова «московитского языка» действительно исчерпываются немногочисленными церковнославянизмами?
ПАРИЖСКИЙ СЛОВАРЬ «ЯЗЫКА МОСКОВИТОВ»
Словарь-разговорник, составлен капитаном Жаном Соважем вместе с французскими купцами, прибывшими с ним к устью Северной Двины. Опубликован в Париже в 1586 году.
Сам словарь нашла лишь на французском. На этом языке читаю разве что с гугл-переводчиком. Но там в таблице приведены, наряду с переводом на французский, записи слов «языка московитов», а также их «расшифровка» русскими буквами. (Таблица начинается со страницы 28)
В начале словаря:
«Possauy chelougou - позови слугу.
Possauy chelouzachaya — позови служащего
Pouidyt coupyet — пойдите купите»
На современный русский, по крайней мере, похоже.
Читая данный документ, надо иметь в виду, что: 1) его составители не были професиональными лингвистами (лингвистики как науки тогда вообще не существовало) и не располагали отработанной методикой записи звуков иностранной речи; 2) некоторые слова изначально были записаны с ошибками, а в ряде случаев ошибки попали в результате переписывания (документ дошел до нас в копии); в частности, зачастую фразы были неправильно разбиты на отдельные слова; 3) словарь был составлен в Холмогорах, а, значит, отображает местные диалектные особенности; 4) после составления словаря прошло более 500 лет, а за это время язык закономерно изменился. (Подробнее, кому интересно, могут посмотреть о «подводных камнях» чтения «Словаря языка московитов» здесь.)
И даже со всеми этими оговорками, в подавляющем большинстве случаев русские слова и фразы вполне узнаваемы.
В словаре имеется лексика самой разнообразной тематики и разных частей речи — названия животных, растений, бытовых предметов, продуктов питания, оружия, глаголы, прилагательные и пр.: aguon (огонь ), requa (река), polle (поле), lies (лес), nyoba (небо), zeuzde (звёзды), guorot (город), myr (мир), byella riba (белая рыба), moy sousiet (мой сосед), moya sousieda (моя соседка), cazol (козёл), caroua (корова), uolk (волк), coin tatarske (конь татарский), pirogua (пирог), tyeplo (тепло), jault (жёлтый), zelon (зелен), и т.д.
Особо обращаю внимание на то, что составители словаря записали:
Наименования для родственников: atees (отец), mattya (мать), dadya (дядя), brate (брат), sestra (сестра) и т.д.
Числительные — от одного и до сотен тысяч: odin, deua, try, chatery, peit, ses, sem, uosemy, dessetty, seto (сто) и т.д.
Части тела: guelaua — голова, brerucha — брюхо, rouquy — руки, nogue — ноги.
Примечание для тех, кто не знает: названия для ближайших родственников, числительные до пяти, а также слова, обозначающие основные части тела относятся к базовой лексике, которая редко меняется и еще реже заимствуется. Следовательно, они могут служить показателем родства языков. К ней относятся и местоимения; и они в «Словаре московитов» тоже славянские — ya, moi, ceto (что) и пр..
Как видим, в словаре славянских слов много, причем из основного лексикона - таких без которых редко какой язык обходится. Неславянские заимствования тоже, разумеется, есть. Но это, как правило, — названия «заморских» изысков: sacra (сахар), imber (имбирь) muscatte (мускат), safien (сафьян) и пр.. Наверное, можно найти и финно-угоризмы, но преобладают преобладают явно не они.
Интересно, что глаголы стоят не, как принято в современных словарях, в инфинитиве, а в самых разных формах: priechal (приехал), segourylysa (сговорились), pey (пей), gouory (говори), y a poydou (я пойду). Существительные также попадаются не в именительном падеже; например - molloqua (молока; родительный падеж)
Кроме отдельных слов, есть фразы и словосочетания:
Pey nasderouue. — Пей на здоровье.
Dobro dieloch. — Добро делаешь.
Boch day dobray den. — Бог дай добрый день.
Day menye pity. — Дай мне пить.
Temene luba. — То мне любо.
Peruoy den ougudou. — Первый день в году.
Tynyemoyze. — Ты не можешь.
Seto ou tebe est? — Что у тебя есть?
Quetto doma? — Кто дома?
И даже:
Thy essy durren. — Ты еси (есть) дурень.
А также:
Pouditty gebledan. — Пойдите к блядям. (Перевод: Allez au bordeau :) )
В общем, основная лексика в «языке московитов» славянская. Грамматика, судя по имеющимся фразам и глаголам, — тоже. От современого русского языка и то, и другое отличается сравнительно мало. А, значит, если нечто выглядит как утка, плавает как утка, то это — точно не индюк. :)
Последнее замечание. Название книги «Dictionair Moscovite» — «жирный» намёк на то, что описанный в ней язык, - тот же, на котором тогда говорили в столице.
"GRAMMATICA RUSSICA" ГЕНРИХА ВИЛЬГЕЛЬМА ЛУДОЛЬФА
Да. К великому сожалению тех, кто хотел бы верить, что «москалей никто раньше русскими не называл», книга озаглавлена именно так. Интересно, что страну автор называет «Московией», а вот язык — русским.
Генрих Лудольф — дипломат и путешественник, в 90-х годах 17-го века посетил Россию. Написал первую в мире книгу о грамматике русского языка.
У него квалификация была явно лучше, чем у французского капитана. Он знал, что такое грамматическая структура языка, и владел многими языками. Кроме своего родного немецкого языка, он знал английский, латынь, итальянский, греческий — и древний, и новый, древнееврейский, арабский, турецкий. Кроме того он сравнительно много времени провел в России и неплохо изучил русский язык. Также, похоже, был знаком с церковнославянским.
В предисловии Лудольф пишет: «Cpeди тех языков, от которых произошли разные наречия, не последнее место занимает славянский и по древности своей, и по распространению среди множества народов. А среди наречий славянского происхождения — русское, не только ближе всех к своему источнику, но и самое распространенное (оно употребляется на громадной территории от порта Архангела до Астрахани, и от Прибалтики до границ Китая), хотя, конечно, народы обитающие от Сибири до Китая (остяки, якуты, тунгусы и даурцы) имеют свои собственные языки.» Он считал, что благодаря его работе «Те, кому необходимо отправиться в Московию по политическим или по своим частным делам, не останутся впредь без всякого пособия для изучения разговорного языка этой страны».
Итак, русский язык: а) славянский; б) широко распространен на огромной территории. Причем, если следовать тексту, то можно сделать вывод, что в европейской части России, это был единственный народный язык — другие народы со своими языками жили восточнее. Можно, конечно, придраться, и указать на то, что не только в далекой Сибири, но, к примеру, в окрестностях Ладоги были в ходу другие языки. Но автор и не ставил целью составлять этнографическую карту Русского государства. А вот, если бы языки, радикально отличающиеся от господствующего, были распространены в Подмосковье, он вряд ли обошел бы это вниманием.
Лудольф чётко отличал русский язык от «славянского», т.е. церковнославянского, в том смысле, что считал их разными, хоть и родственными языками, между которыми есть, как сходства, так и отличия.
Вот, пример сравнения:
«Следует сделать несколько замечаний о различии русского наречия и славянского языка.
Славянское «а» заменяется двумя «о»
Славянское — Русское
глава — голова
град — город
глад — голод
Славянское «е» в русском часто переходит в «о»:
славянское: русское:
един — один
есень — осень"
Моя догадка оказалась правильной: «славянский» это — церковнославянский.
Дальнейшее содержание книги не оставляет места для сомнения: под «русским языком» Лудольф имел в виду тот же язык, который и мы сейчас называем этим словом. (Разумеется, с поправкой а) на прошедшие 300 лет, б)на то, что он записывал разговорную речь, например, писал «ево» вместо принятого в письменной речи «его», в) на отдельные ошибки и неточности.)
Склонение существительных и прилагательных, сравнительная степень прилагательных, местоимения (личные, указательные, вопросительные) и их склонение, спряжение глаголов, наречия, предлоги и их использование и пр.. — все это лишь немного отличается от того языка, на котором написана в том числе и эта моя статья. Примеры приводить не буду — кому интересно, может сам посмотреть по ссылке и убедиться.Склонения и спряжения он иллюстрирует на вполне славянских словах: «жена», «город», «имя», «белой» (белый) «я», «что», «быти» (быть), «зделать» (сделать), «верить» и пр.. И даже, если те или иные формы отличаются от современных, ничего неславянского в них нет.
Например, склонение прилагательного «кто» в женском роде:
Именительный — хто (именно так, как бы нам сейчас не показалось странным)
Родительный — кои
Дательный — кои
Винительный — кую
Творительный — кою
Предложный — кои
В конце, в качестве приложения Лудольф дал ряд фраз из разговорной речи:
«Давноли ты с Москвы? (прим. «давно» и частичка «ли» слитно в тексте.)
Стоит при дверех.
При свече писать не могу.
Вот там лежит твоя шапка, на столе, на лавке.
Завтракали ли ты?
Изволишь чарку вотки? Вотку не уживаю.
Куди ты дел мой ножик?»
и т.д.
В книге, напоминаю, описывается разговорный, широко распространенной в Московии конца 17-го века, язык.
Словарь Ричард Джемса я не нашла. Попалось только пару статей о нем. В частности, эта. Судя по приведенным в статье словам и выражениям — cerpuga (серп), pojar (пожар), ya vinovat (я виноват), βera (вера), jolti (жёлтый) — описывается тот же язык, что и у остальных, разумеется, славянский.
***
В ЦЕЛОМ, очевидно, что иностранцы, описывавшие «язык московитов», писали не о финно-угорском языке, и даже не о славяно-финском пиджине, а о полноценном языке, входящем славянскую группу, который мало отличался от современного русского.
ЧТО ТАКОЕ «СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК»?
Вот здесь, к примеру, утверждается, что народным языком России в не таком уж далеком прошлом был «отнюдь не славянский, а славяно-финский койне с большим тюркским и монгольским влиянием”, а современный русский якобы “является совершенно искусственным кабинетным изобретением, эдаким эсперанто”, созданным на основе смеси “народного койне” с церковнославянским. В окрестностях Москвы, по утверждению автора, “принятие славянского койне затянулось до петровских времен”. Об этом якобы сохранились и свидетельства иностранцев:
“В Парижском словаре московитов (1586) среди ВСЕГО СЛОВАРЯ народа московитов находим, как пишет И.С. Улуханов, лишь слова владыка и злат .
В дневнике-словаре англичанина Ричарда Джемса 1618-1619 их уже больше ЦЕЛЫХ 16 СЛОВ : благо, блажить, бранить, воскресенье, воскреснуть, враг, время, ладья, немощь, пещера, помощь, праздникъ, прапоръ, разробление, сладкий, храмъ .
В книге Грамматика языка московитов немецкого ученого и путешественника В. Лудольфа от 1696 СЛАВЯНСКИХ СЛОВ 41!
Причем, некоторые с огромным финским оканьем в приставках типа розсуждать .
Остальная устная лексика московитов в этих разговорниках финская и тюркская.»
Что ж, открываем этимологический словарь, и смотрим:
воскресенье — заимствовано из церковнославянского (воскресать — явно однокоренное);
владыка — заимствовано из церковнославянского;
праздный (праздник — производное от него) — заимствовано из церковнославянского;
благо́ – цслав. заимств., вместо исконнорусск. *бологъ.
время — заимств. из цслав. вместо *веремя,
храм — заимств. из цслав., ст.-слав. храмъ, при исконнорусск. хоромъ (см. хоро́мы).
и т.п.
ВСЕ перечисленные «славянские» слова «языка московитов» это — церковнославянизмы (читай — болгаризмы). В словах «благо», «блажить», «бранить» «владыка» «враг», «время», «злато» «праздник», «прапор», «сладкий», «храм» болгарское влияние видно из неполногласной формы. Можно сравнить их с украинским «боронити» (а также русское «оборонять»), «володар» (от «володіти», русское — «владеть»), «ворог» (в русском — архаизм), «солодкий» (в русском есть название растения «солодка»). «Прапор» есть и в украинском (точнее, сейчас оно только в украинском и имеется), также считается церковнославянизмом, в противоположность исконному восточнославянскому «поропор».
В словах «немощь», «пещера», «помощь» на болгарское происхождение «намекает» буква «щ» вместо исконного восточнославянского «ч». Сравним с выражением «мочи моей нет» и с названием реки «Печора», а также с украинским «помічник» («помощник»).
Приставка «раз» через «а» вместо исконного "роз" — тоже результат влияния церковнославянского.
Итак, на проверку оказывается, что речь идет не об абстрактном «славянском» отличающемся от «местного финно-угорского», а о церковнославянском, который, разумеется, не тождественен русскому (он же — «московитский») — восточнославянскому.
Забавно, что в той же статье, там, где речь заходит об украинском языке, автор прекрасно понимает, что имелось в прошлом под «славянским языком»:
«Мелетий Смотрицкий, белорусский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в 1619 году в Евье Граматiки словенскiя правильное синтагма , задолго до революционера в русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики российского языка, создавал научные основы языка русинов.
Как и в Грамматике Л.Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от нашего:
Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лсти. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовятъ здрады .
Ясно абсолютно, как и далее по его книге, что русским языком автор считает нынешний украинский язык, точнее тот русинский язык, который в его время был общим для белорусов и украинцев.»
Но, может, в упомянутых книгах славянские слова «московитского языка» действительно исчерпываются немногочисленными церковнославянизмами?
ПАРИЖСКИЙ СЛОВАРЬ «ЯЗЫКА МОСКОВИТОВ»
Словарь-разговорник, составлен капитаном Жаном Соважем вместе с французскими купцами, прибывшими с ним к устью Северной Двины. Опубликован в Париже в 1586 году.
Сам словарь нашла лишь на французском. На этом языке читаю разве что с гугл-переводчиком. Но там в таблице приведены, наряду с переводом на французский, записи слов «языка московитов», а также их «расшифровка» русскими буквами. (Таблица начинается со страницы 28)
В начале словаря:
«Possauy chelougou - позови слугу.
Possauy chelouzachaya — позови служащего
Pouidyt coupyet — пойдите купите»
На современный русский, по крайней мере, похоже.
Читая данный документ, надо иметь в виду, что: 1) его составители не были професиональными лингвистами (лингвистики как науки тогда вообще не существовало) и не располагали отработанной методикой записи звуков иностранной речи; 2) некоторые слова изначально были записаны с ошибками, а в ряде случаев ошибки попали в результате переписывания (документ дошел до нас в копии); в частности, зачастую фразы были неправильно разбиты на отдельные слова; 3) словарь был составлен в Холмогорах, а, значит, отображает местные диалектные особенности; 4) после составления словаря прошло более 500 лет, а за это время язык закономерно изменился. (Подробнее, кому интересно, могут посмотреть о «подводных камнях» чтения «Словаря языка московитов» здесь.)
И даже со всеми этими оговорками, в подавляющем большинстве случаев русские слова и фразы вполне узнаваемы.
В словаре имеется лексика самой разнообразной тематики и разных частей речи — названия животных, растений, бытовых предметов, продуктов питания, оружия, глаголы, прилагательные и пр.: aguon (огонь ), requa (река), polle (поле), lies (лес), nyoba (небо), zeuzde (звёзды), guorot (город), myr (мир), byella riba (белая рыба), moy sousiet (мой сосед), moya sousieda (моя соседка), cazol (козёл), caroua (корова), uolk (волк), coin tatarske (конь татарский), pirogua (пирог), tyeplo (тепло), jault (жёлтый), zelon (зелен), и т.д.
Особо обращаю внимание на то, что составители словаря записали:
Наименования для родственников: atees (отец), mattya (мать), dadya (дядя), brate (брат), sestra (сестра) и т.д.
Числительные — от одного и до сотен тысяч: odin, deua, try, chatery, peit, ses, sem, uosemy, dessetty, seto (сто) и т.д.
Части тела: guelaua — голова, brerucha — брюхо, rouquy — руки, nogue — ноги.
Примечание для тех, кто не знает: названия для ближайших родственников, числительные до пяти, а также слова, обозначающие основные части тела относятся к базовой лексике, которая редко меняется и еще реже заимствуется. Следовательно, они могут служить показателем родства языков. К ней относятся и местоимения; и они в «Словаре московитов» тоже славянские — ya, moi, ceto (что) и пр..
Как видим, в словаре славянских слов много, причем из основного лексикона - таких без которых редко какой язык обходится. Неславянские заимствования тоже, разумеется, есть. Но это, как правило, — названия «заморских» изысков: sacra (сахар), imber (имбирь) muscatte (мускат), safien (сафьян) и пр.. Наверное, можно найти и финно-угоризмы, но преобладают преобладают явно не они.
Интересно, что глаголы стоят не, как принято в современных словарях, в инфинитиве, а в самых разных формах: priechal (приехал), segourylysa (сговорились), pey (пей), gouory (говори), y a poydou (я пойду). Существительные также попадаются не в именительном падеже; например - molloqua (молока; родительный падеж)
Кроме отдельных слов, есть фразы и словосочетания:
Pey nasderouue. — Пей на здоровье.
Dobro dieloch. — Добро делаешь.
Boch day dobray den. — Бог дай добрый день.
Day menye pity. — Дай мне пить.
Temene luba. — То мне любо.
Peruoy den ougudou. — Первый день в году.
Tynyemoyze. — Ты не можешь.
Seto ou tebe est? — Что у тебя есть?
Quetto doma? — Кто дома?
И даже:
Thy essy durren. — Ты еси (есть) дурень.
А также:
Pouditty gebledan. — Пойдите к блядям. (Перевод: Allez au bordeau :) )
В общем, основная лексика в «языке московитов» славянская. Грамматика, судя по имеющимся фразам и глаголам, — тоже. От современого русского языка и то, и другое отличается сравнительно мало. А, значит, если нечто выглядит как утка, плавает как утка, то это — точно не индюк. :)
Последнее замечание. Название книги «Dictionair Moscovite» — «жирный» намёк на то, что описанный в ней язык, - тот же, на котором тогда говорили в столице.
"GRAMMATICA RUSSICA" ГЕНРИХА ВИЛЬГЕЛЬМА ЛУДОЛЬФА
Да. К великому сожалению тех, кто хотел бы верить, что «москалей никто раньше русскими не называл», книга озаглавлена именно так. Интересно, что страну автор называет «Московией», а вот язык — русским.
Генрих Лудольф — дипломат и путешественник, в 90-х годах 17-го века посетил Россию. Написал первую в мире книгу о грамматике русского языка.
У него квалификация была явно лучше, чем у французского капитана. Он знал, что такое грамматическая структура языка, и владел многими языками. Кроме своего родного немецкого языка, он знал английский, латынь, итальянский, греческий — и древний, и новый, древнееврейский, арабский, турецкий. Кроме того он сравнительно много времени провел в России и неплохо изучил русский язык. Также, похоже, был знаком с церковнославянским.
В предисловии Лудольф пишет: «Cpeди тех языков, от которых произошли разные наречия, не последнее место занимает славянский и по древности своей, и по распространению среди множества народов. А среди наречий славянского происхождения — русское, не только ближе всех к своему источнику, но и самое распространенное (оно употребляется на громадной территории от порта Архангела до Астрахани, и от Прибалтики до границ Китая), хотя, конечно, народы обитающие от Сибири до Китая (остяки, якуты, тунгусы и даурцы) имеют свои собственные языки.» Он считал, что благодаря его работе «Те, кому необходимо отправиться в Московию по политическим или по своим частным делам, не останутся впредь без всякого пособия для изучения разговорного языка этой страны».
Итак, русский язык: а) славянский; б) широко распространен на огромной территории. Причем, если следовать тексту, то можно сделать вывод, что в европейской части России, это был единственный народный язык — другие народы со своими языками жили восточнее. Можно, конечно, придраться, и указать на то, что не только в далекой Сибири, но, к примеру, в окрестностях Ладоги были в ходу другие языки. Но автор и не ставил целью составлять этнографическую карту Русского государства. А вот, если бы языки, радикально отличающиеся от господствующего, были распространены в Подмосковье, он вряд ли обошел бы это вниманием.
Лудольф чётко отличал русский язык от «славянского», т.е. церковнославянского, в том смысле, что считал их разными, хоть и родственными языками, между которыми есть, как сходства, так и отличия.
Вот, пример сравнения:
«Следует сделать несколько замечаний о различии русского наречия и славянского языка.
Славянское «а» заменяется двумя «о»
Славянское — Русское
глава — голова
град — город
глад — голод
Славянское «е» в русском часто переходит в «о»:
славянское: русское:
един — один
есень — осень"
Моя догадка оказалась правильной: «славянский» это — церковнославянский.
Дальнейшее содержание книги не оставляет места для сомнения: под «русским языком» Лудольф имел в виду тот же язык, который и мы сейчас называем этим словом. (Разумеется, с поправкой а) на прошедшие 300 лет, б)на то, что он записывал разговорную речь, например, писал «ево» вместо принятого в письменной речи «его», в) на отдельные ошибки и неточности.)
Склонение существительных и прилагательных, сравнительная степень прилагательных, местоимения (личные, указательные, вопросительные) и их склонение, спряжение глаголов, наречия, предлоги и их использование и пр.. — все это лишь немного отличается от того языка, на котором написана в том числе и эта моя статья. Примеры приводить не буду — кому интересно, может сам посмотреть по ссылке и убедиться.Склонения и спряжения он иллюстрирует на вполне славянских словах: «жена», «город», «имя», «белой» (белый) «я», «что», «быти» (быть), «зделать» (сделать), «верить» и пр.. И даже, если те или иные формы отличаются от современных, ничего неславянского в них нет.
Например, склонение прилагательного «кто» в женском роде:
Именительный — хто (именно так, как бы нам сейчас не показалось странным)
Родительный — кои
Дательный — кои
Винительный — кую
Творительный — кою
Предложный — кои
В конце, в качестве приложения Лудольф дал ряд фраз из разговорной речи:
«Давноли ты с Москвы? (прим. «давно» и частичка «ли» слитно в тексте.)
Стоит при дверех.
При свече писать не могу.
Вот там лежит твоя шапка, на столе, на лавке.
Завтракали ли ты?
Изволишь чарку вотки? Вотку не уживаю.
Куди ты дел мой ножик?»
и т.д.
В книге, напоминаю, описывается разговорный, широко распространенной в Московии конца 17-го века, язык.
Словарь Ричард Джемса я не нашла. Попалось только пару статей о нем. В частности, эта. Судя по приведенным в статье словам и выражениям — cerpuga (серп), pojar (пожар), ya vinovat (я виноват), βera (вера), jolti (жёлтый) — описывается тот же язык, что и у остальных, разумеется, славянский.
***
В ЦЕЛОМ, очевидно, что иностранцы, описывавшие «язык московитов», писали не о финно-угорском языке, и даже не о славяно-финском пиджине, а о полноценном языке, входящем славянскую группу, который мало отличался от современного русского.